Три века гностицизма - Исследования | Библия и все Апокрифы Ветхого и Нового Завета

В. Харламов

Три века гностицизма

Введение
Попытки примирения христианства с языческими взглядами совершались постоянно со времен первоапостольской проповеди, что явилось причиной возникновения различных синкретических учений, наиболеезначительным из которых по праву считается гностицизм. Христианская церковь противостояла и боролась с гностицизмом с самого его зарождения в течение первых трех веков, но окончательно это религиозно-философское движение не исчезало никогда и давало о себе знать в различных еретических учениях, как в рамках христианства, так и вне его.
В чем же состоит секрет живучести гностических идей?Однозначно ответить на этот вопрос сложно. По-видимому, одна из основных причин состоит в том, что гностицизм в многообразии своих проявлений является весьма гибкоймировоззренческой системой, не заключенной в строгие догматические рамки. Мы не найдем никакого общего источника, определяющего основные постулаты этого учения. Гностическое учение обычно сохранялось в легендах и передавалось в устной традиции, что придавало учению особую гибкость и обеспечивало его живучесть. Содержание легенд могло изменяться в соответствии с изменением культурных стереотипов. В.Налимов указывает на древний гностический принцип, суть которого сводиться к тому, чтобы, проникнувшись духом гностического мировоззрения, "суметь создать свой текст, отвечающий смыслу и требованиям сегодняшнего дня... Рассказчик мог изменять текст в соответствии с запросами культуры. Это не значит, что изменялся дух учения - изменялось его звучание" [7, с.200]. Но в чем конкретно заключается этот дух учения, или что является сущностью гностицизма, - отчетливо ответить на этот вопрос не представляется возможным. Свобода интерпретации на каждом этапе передачи учения, вобравшего в себя философские, этические и религиозные элементы разных культур, вряд ли может указывать на единую преемственность и цельность. Однако, все же есть нечто общее, что объединяет гностиков всех времен. Это претензия на обладание “высшим знанием”. Содержание “высшего знания” не было конкретно сформулировано ни одним из направлений гностицизма,которых было большое множество и которые порой вступали между собой в причудливые сочетания, но идея этого знания во всех случаях была единой - сотериологической. Именно стремление к получению спасения через “высшее знание”, через особую мудрость, часто посредством специальных таинств и посвящений, объединяет эзотерические учения и проводит своего рода мост от восточных культов к гностицизму и каббале, и далее к манихейству,мистицизму,духоборчеству,учениям Е.Блаватской и Рериха,“Белому Братству” и т.д.Во всех случаях гносис, как особое знание, создает основу высшей культуры, в условиях которой, посредством специального самоуглубления и самопознания, человек приходит к новому самосознанию, к правильному познанию духовных процессов и внешних явлений. Как записано в уставе одного парижского гностического общества начала нашего века, гностицизм исповедует, согласно своему наименованию, что “истинная религия есть чистое знание" [8, с.9].
Исторические источники
Распространенность гностицизма в первые три века косвенно характеризуется частотой и пространностью цитирования гностических произведений христианскими писателями. Если мы соберем только цитаты из гностических сочинений по трудам ранних ересеологов,то это составит текст в 50-60 страниц. Собственно, эти цитаты и были до недавнего времени единственным источником изучения раннего гностицизма, и они в очередной раз свидетельствуют о серьезной опасности, которую это явление представляло для христианства.
Картина начала меняться, когда историки получили возможность изучать подлинные гностические тексты. В так называемом Corpus Hermeticum (Гермесианская литература или Герметика), происхождение которого до сих пор не ясно, есть несколько гностических греческих трактатов. Например, первое произведение из этой коллекции известно в Европе, как “Пастырь человеков”, уже с XV века. Однако, значительными, подлинно гностическими текстами являются две коптские рукописи, привезенные в Англию в XVIII веке, но опубликованные только в конце XIX века. Эти манускрипты содержат, так называемую, “Pistis Sophia”(“Вера (и) Мудрость”), две книги “Jeu” (или книга “О тайном логосе”) и четыренеидентифицированных фрагмента. Другой гностический кодекс был найден берлинским церковным историком Шмидтом в 1896 г. и впервые опубликован в 1955 г. Кроме прочих произведений он содержит два сочинения, в которых изложено сущностное понимание гносиса: “Апокриф Иоанна” и “Sophia Jesu Christi” (“Мудрость Иисуса Христа”). Гностическим является также такое произведение, как“Гимн о душе” (или “Гимн о жемчужине”). Большое количество гностической литературы было сохранено и дошло до нас, хотя и в трансформированном виде, через небольшую общину мандеев до сих пор существующую в низовьях Тибра и Евфрата.
Знаменательной вехой, оказавшей огромное влияние на развитие богословского знания, была находка библиотеки в Наг-Хаммади в 1945 г., состоящей из двенадцати полных папирусных кодексов и восьмилистов еще одного кодекса. Датируются рукописи не ранее середины IV века. Это открытие является одной из наиболее объемных и целостных находок древних манускриптов в нашевремя. Проблемы изучения формирования новозаветного канона, как и вообще ранней христианской литературы, формирование евангельской жанровой традиции получили новое освещение. На базе текстов из Наг-Хаммади были получены новые свидетельства для анализа взаимоотношений между "ортодоксией" и "ересью", тексты раскрывающие содержание гностицизма и его взаимоотношение с иудаизмом и неоплатонизмом.
Особое значение библиотеки Наг-Хаммади состоит в том, что она представляет нам как христианские, так и нехристианские гностические сочинения. Последние, естественно, прошли через христианскую редакцию. Здесь мы встречаем подтверждение теории о внехристианском происхождении гностических учений. В то же время, тесная связь с иудейской традицией, особенно апокалипсической и внебиблейской, весьма очевидна, что отчасти подтверждает точку зрения тех, кто считает, что гносис начал зарождаться на почве раннего иудаизма.
До того, как были открыты манускрипты Наг-Хаммади, отцы церкви II-IV веков, естественно, в полемической форме включали в свои произведения отрывки из этих гностических трактатов. Благодаря им мы знаем о "Книге Варуха" Иустина Гностика, “Великом Толковании",приписываемом Симону Волхву, “Наассенской проповеди” и “Послании к Флору” Птоломея.
Происхождение гностицизма
До сих пор мы не располагаем ни одним подлинным гностическим текстом, содержащим описание истории этого движения. Поэтому очень сложно проследить реальную историю происхождения и развития гносиса. Только при внимательном анализе первоисточников, отношений гностических школ к другим движениям мы можем частично реконструировать историю этого феномена. Однако значительная часть, особенно ранний период, до сих пор остается окутанной тайной.
Вне всякого сомнения, культурные, религиозные и исторические истоки гностицизма восходят к иудаизму, зороастризму и эллинистическим традициям. Сирия и Палестина были для гностицизма родным домом. Многие гностические сочинения становятся понятными только как толкования или парафразы некоторых поздних еврейских сочинений и ветхозаветных Писаний. Ряд ветхозаветных фигур: Адам, Сиф, Каин, Сим, Енох, Ной и др. - выступают в этих сочинениях как посредники откровения. Возможно, гностическая идея "неведомого высшего Бога", выраженная в греческих терминах, является отражением еврейской идеи монотеизма.Также гностическая идея Бога-Творца или Демиурга, построена, вероятно, на основании книги Бытия.
Гностицизм зародился на рубеже эпох незадолго до Рождества Христова, либо в Египте, либо в Вавилоне. Он начал свое движение, когда древний мир, как иудейский, так и языческий "выдохся", исчерпал все свои ресурсы.
"В действительности, -говорит В.Болотов, - начало гносиса падает на одну из печальных эпох во всемирной истории. Классическая философская мысль - уже без веры в свою силу, религия - без веры в свое содержание, политическая жизнь...- с зловещими предзнаменованиями" [2, т.2 с.181].
Человеческое сознание со всей остротойпришло к пониманию мира как непреодолимого зла,непревозмогаемого несовершенства, жестокой необходимости, от которой оно стремилось отгородиться. На контрастном фоне такого мировосприятия все острее ощущалась потребность в освобождении через единение с непостижимым Богом. И как ни был Он непознаваем и далек, Его всеприсутствие и вездесущность все же ощущали, но при этом не считали Его причастным творению этого злого мира. Возникло противоречивое и неразрывное сочетание дуалистических и пантеистических представлений. Казалось, что эту неразрешимую для непросвещенного Святым Духом человеческого сознания проблему, можно решить путем сложных синкретических построений. Эклектический элемент стал пронизывать все философские и религиозные направления в поисках их примирения. Все перемешалось самым причудливым образом в встремлении к высшему знанию, как панацеи от всех бед.
Указать достаточно определенно предпосылки, послужившие развитию гностицизма, весьма затруднительно. Ясно, однако, что исторически они непосредственно связаны с завоеваниями Александра Македонского. Во времена его обширной империи произошло своеобразное столкновение восточной и греческой культур, что не могло не привести к взаимодействию между ними. Фактически, началось медленное, но настойчивое влияние религиозного Востока на греческий дух. На Западе в это время отмечается упадок теоретической мысли,этическое направление становится ведущим в эпикурейской, стоической, а также других философских школах, которые в своем скептическом пантеизме, близком к атеизму начинают уделять много внимания теологическим вопросам.Кризис греческой культуры в целом и особенно философии на рубеже эпох послужил причиной укрепления религиозных настроений в Римской империи. Неудовлетворяясь умозрительными истинами философского знания, многие устремились к высшим таинственным знаниям, получаемым в мистериях, практика которых была широко распространена в восточных культах. Произошло причудливое соединение философско-абстрактного знания с религиозно-мистического опытом. Характерной чертой такого подхода явилось стремление через откровение в себе божества получить особое знание,посредством которого можно достичь совершенства и спастись. Одновременно с этим развивается взгляд на божество, какна сущность, трансцендентную по отношению к чувственному миру. Вступить в контакт с божеством возможно только через ряд особых посредниковмежду ним и человеком; таковыми являются либо духи (демоны), либо мировая душа. Контакт с посредниками достигается через совершение определенных религиозных обрядов-мистерий, что возможно только отдельным людям. В соприкосновении с божеством дается человеку в форме откровения особое “высшее знание”, которое служит источником философии и всякого другого знания.
В дополнение к идеологическим и религиозным факторам, связанным с эллинистической атмосферой синкретизма, еще одним фактором, послужившим распространению гностицизма, было социальное положение в городских центрах эллинистического Ближнего Востока. Гностицизм способствовал росту индивидуального самосознания, обособления, автономии и независимости сознания от любых обязательств, включая отношение к официальным религиям. Космос или видимый чувственный мир выглядел как дезорганизованная не управляемая Логосом сфера. Такая точка зрения сильно отличала гносис от других религиозных и философских взглядов своего времени. Сотериология гностицизма была направлена на полное отвержение мира -это был самый радикальный подход во всей древности. Здесь мы видим прямое соответствие скептическому образу, созданному в традиции литературы мудрости,которая, как считают, сыграла важную роль в оформлении гностических идей. В иудейском философском скептицизме очень наглядно представлен пессимистический взгляд на мир. Для благочестивого человека очень сложно осознать и понять цель и значение некоторых вещей в мире, в котором он не видит продолжающегося устойчивого порядка, где случай и судьба руководят миром. Возможно, именно иудейский пессимизм послужил основанием для происхождения надкосмического понимания мирового гносиса и отличия между "творящим Богом" или демиургом, который ответственен за существование злого космоса, и "высшим Богом", являющимся источником и конечной целью искр света истинного знания. Согласно гностическому пониманию первых трех глав книги Бытия, человек, мир, Бог - непоправимо разделены.
Сущность гностицизма
Гностицизм, отразивший сотериологические стремления эпохи, был по своей сути явлением религиозной жизни. В нем нельзя видеть религиозную философию, например, как в неоплатонизме. Гностицизм сам по себе является своеобразной религией. Особая популярность и значительность этого явления состояла в том, что содержание учения гностиков составляло учение о душе, о ее бедственном положении в этом мире и о спасении. В подобной ориентации, обращенной к духовному миру человека, М.Поснов видит сущность гностицизма.
Гностицизм нельзя рассматривать как гомогенное движение, но только как систему родственных учений. Общей идеей всех гностических учений и толков является получение особого знания, но не просто теоретического знания, а знания как энергии и силы, несущей человеку небесное спасение. Такое “высшее знание” по своему содержанию часто приближается к внутреннему созерцанию и отождествляется с благочестивым состоянием. В гностицизме вообще происходит отождествление понятий "познание" и"благочестие".
Обилие гностических систем объясняется достаточно просто. "Все, чего желает сердце, - пишет А. Дитрих, - об этом умоляет, или это вынуждает знающий гностику своих многочисленных богов" [8, с.82]. И поскольку желания сердцаразнообразны, следовательно, различны и пути их удовлетворения, отсюда понятно, почему более или менее значительные представители этого движения составляли свои особые системы учений и мистических культов.
Основной тенденцией гностицизма была его антропологическая ориентация, выраженная в образной, часто поэтической форме. Для гностиков было характерно выражать свои идеи не отвлеченными абстрактными понятиями, а образами.Как говорит В. Болотов, "Для нас - признать гносис, как философию, кажется странным. Он распространялся не в виде философских трактатов. Скорее это были опыты поэтического изложения, не философские системы, а религиозные эпопеи" [2, т.2, с.178]. Образность, характерная для поэтического стиля, была неотъемлемой чертой гностических сочинений и, естественно, она требовала аллегорического толкования. Аллегории уделено в гностицизме достаточно много внимания, и это понятно. К аллегориям прибегают очень часто, когда нужно примирить новые взгляды с традиционными понятиями религии. В частности, в отношении Св.Писания гностики прибегали к двойному аллегорическому толкованию.
"Они, посредством аллегорий, получали из Св. Писания известные отвлеченные положения, и затем эти отвлеченные положения опять-таки выражали и аллегориях, в картинах, в образах. Таким образом, они из одной таинственной загадки получали уже в обработанном виде другую загадку, давали решение первой, но предлагали его опять-таки в загадочной форме. Их учение производило эффект тем, что с первого раза было понятно только отчасти, но непонятно в своем глубоком основании и делалось понятным, по мере того, как гностики усовершались и восходили... от силы в силу" [2, т.2, с.178-179].
Как мы уже указали, гностицизм был явлением религиозной жизни. И этим объясняется настороженность одних и открытая борьба других отцов церкви против этого явления. Если бы гностицизм представлял из себя только философское движение, то его спекуляции не были бы опасны широким группам христиан, большая часть которых, как и вообще большая часть людей, стояла вдалиот философии. Для религиозной общины могла возникнуть опасная конкуренция только со стороны религиозных учений и именно такое учение представлено в гностицизме.
Как же удавалось привлечь внимание к сложным гностическим системам? Достигалось это через мистерии и магию. Мистерии присутствовали в греческих культах с древнейший времен. Обычно они состояли в представлении отдельных сцен из жизни богов и обязательно несли в себе символическое значение. Широкое распространение они нашли и в гностицизме. Гностики обретали свое познаниерелигиозным путем, и часто здесь не личное усилие делало человека “знающим” (гностиком), а приверженность гностической секте, посредством посвящения в определенные обряды. Однако нельзя считать гностицизм совершенно немыслимым без мистерий. Многие гностики умеренно обращались к мистериям, но во всех гностических сектах существовали особые ритуалы посвящения, нередко сопряженные с магическими действиями. Здесь мы переходимк следующему элементу гностицизма - магии.
Магия имела повсеместное и широкое распространение в то время. Она захватила не только языческий, нои еврейский мир. Конечно отношение к магии было неоднозначным. Одни отрицали магическое знание, как результат откровения падших ангелов, а другие делили магию на черную и белую,и спокойно употребляли в обиходе амулеты и заклинания, часто состоящие из имен Бога и ангелов, против болезней, происхождение которых приписывалось влиянию демонов. Распространенность магии была столь велика, что, какметко подметил С.Трубецкой, даже Ориген в подтверждение заклинательной силы имен Бога ссылался на магию [12, с.393-394].
Мистериигностицизма стояли в тесной связи с магией. По свидетельству Иринея, много магических элементов присутствовало у последователей Василида и Карпократа, офиты заимствовали имена своих архонтов: Ялдабаота, Астофея и Торея, - из магии, а Симон Волхв и Менандр, будучи магами, стояли у истоков гностицизма.
В основании магии лежит познание тайн потустороннего мира,которое передается от поколения к поколению и сохраняется в предании. В магии сакральная сторона мистического познания находит свое практическое выражение. Магия является проявлением этого знания в действии. Если в мистериях находят удовлетворение созерцательные запросы человеческой души, то магические формулы обеспечивают практическую сторону, состоящую в сознании господства над силами духовного мира. И если первые создают иллюзию комфорта, наслаждения в соприкосновении с духовными сферами, то второе создает иллюзию безопасности и превосходства над земными силами. Гностицизм представил в себе магическую концепцию спасения. Искупление дается только тому, кто ведает магическими заклинаниями и знает истинные имена архонтов. Только таким образом можно пройти через все небесные сферы и спастись. Христос в гностических системах представлен всеведующей личностью, прошедшей все эманационные уровни и спустившейся на землю, чтобы сообщить человечеству истинное знание, благодаря которому оно сможет последовать за Ним; и это знание является ключем к замку каждой небесной сферы.
Перед тем как непосредственно перейти к рассмотрению гностических учений и систем,представим общую схему гносиса, которая содержит в себе лишь отвлеченные черты самых значительных гностических систем. Данная схема не является реальным объяснением гносиса, а имеет значениекак обобщающая, в сравнении с которой будет легче выявлять частные особенности того или иного направления.
Радикальный дуализм - главный фактор в гностической доктринальной структуре. Во всех гностических системах абсолютному духовному началу противостояло материальное, либо как небытие,либо как активная злая сила. В обоих случая происхождение материи и вещественного мира непосредственно от Божества было немыслимо; для устранения взаимодействия между ними обычно вводится демиург. В одних случаях демиург представлен слабым духовным существом, которое ниспав в материю, по необходимости становитсятворцом. В другом случаедемиург - бунтующий ангел, творящий мир произвольно, вопреки воле Бога. В первом варианте для соприкосновения Бога с материей создается путем эманаций духовный мир эонов. В совокупности этот мир составляет “плерому” - полноту. Во втором варианте дуализм добра и зла выдержан контрастнее, эти две категории противопоставлены друг другу. Спасение понимается не в смысле освобождения от тяжести греха, как в христианстве, но в смысле освобождения духа из уз материи, особенно из материального тела. В этом состоит цель мирового процесса и она идентична во всех гностических система.
Сам процесс спасения является результатом духовного познания. Таким образом, Христос гностиков, как Спаситель, сообщает духовной природе человечека познание его собственной природы. Через получение этого “высшего знания” душа обретает возможность освободиться от власти материи и, пройдя сквозь эманационные уровни, достигнуть высшего мира и слитьсяс Божеством. В природе Христа единение духа и материи немыслимо.В одном случае Христос живет в реальном человеке Иисусе; при более сильном дуализме человеческая природа Христа представляется как чистый призрак, фантом и не более.
Антропология и этика гностиков проникнута также духом дуализма. Как правило, они делят людей на пневматиков (духовных) - предопределенных ксовершенству самой своей природой, психиков (душевных) - способных приобрести совершенство посредством заслуг или подвигов, и на иликов или хоиков (материальных илиплотских - своей природой обреченных на рабство чувственным влечениям. Основная задача нравственной жизни - освобождение духа из уз материи, что достигается через умерщвление плоти.Процесс умерщвления плоти может происходить двумя путями: посредством строгого аскетизма или, напротив, через неограниченную беспредельную свободу поведения, не сдерживаемую никакими этическими нормами. Та часть гностиков, которая смотрела на материю как на самобытную злую силу, стремиласьизбегать всякого с ней соприкосновения и шла аскетическим путем. Другая часть, которая представляла материю как нечто несущественное, видело ее умерщвление в злоупотреблении ею, и доходила до крайней развращенности. Так выглядит традиционное представление о содержании гностицизма.
Мы будем рассматривать гностические системы согласно схеме предложенной М.Посновым. Классификация М. Поснова является в достаточной степени условной, в ней указаны лишь основные вехи в развитии гностицизма. О строгой классификации не может быть и речи, поскольку гностические учения настолько переплетены между собой, что выявить онтологические корни и этимологию развития отдельных понятий и их взаимовлияние не представляется возможным. Как замечает сам М.Поснов, "Вопрос о классификации гностиков является чрезвычайно трудным для решения и, собственно, остается открытым до настоящего времени, так как все опыты решения его гипотетичны" [8, с.252].
ДОХРИСТИАНСКИЙ ЯЗЫЧЕСКИЙ ГНОСТИЦИЗМ
Исторических памятников, отражающих картину дохристианского гностицизма, сохранилось немного. В основном это отрывки космогоний и гимнов из мистических культов, а также гермесианская литература и мандейские писания. Определить время происхождения этих документов очень сложно так как многие из них подверглись разным наслоениям, особенно трактаты Герметики и мандейские сочинения.
Герметика представляет из себя собрание из восемнадцати независимых друг от друга частей, в которых нашли отражение различные системы, смесь гностических, греческих, еврейских и египетских религиозных идей. Ценность Герметики состоит в том, что, хотя в ней мы не встречаем полную и законченную систему, она указывает на существование определенных религиозных групп в дохристианский период. Познанию в этих группах придавалось огромное значение, благочестие и гносис в них отождествлялись.
В связи с дохристианским гностицизмом следует указать секту мандеев, которая сохранила свое существование до наших дней. Возникновение этой секты относят к началу I века по Р.Х., однако долгое время она оставалась неизвестной. Ее открытию в середине XVII века мы обязаны монаху-миссионеру Игнатию. Мандеи известны также как назореи и ученики или христиане Иоанна Крестителя. Их приблизительная численность на сегодня составляет14000. Расселены они в основном на юге Ирака и юго-западе Ирана. Мандеи представляют из себя определенно гностическую общину, которая сочетает в себе элементы иранского дуализма, платонизма, астрологии, иудаизма и древнего вавилонского и египетского знания. У своих соседей в исламском окружении они известны как религия сабби или саббиане, т. е. крестящиеся, или баптисты. Сами они называют себя мандеи.
Общая структура мандейской мысли выглядит приблизительно следующим образом. В космологии прослеживается строгий дуализм между царством Света и царством Тьмы. Царством Света управляет возвышенное существо, носящее разные имена: “Жизнь”, “Великая Жизнь”, “Господь Сил", "Великий Дух", “Царь Света”. Это существо окружено бессчетным числом существ света, живущих в обителях или мирах и занимающихся славословием “Жизни”. Царство Света произошло из “Первой Жизни" путем нисходящих эманаций и творений, названых “Второй", "Третьей" и "Четвертой" Жизнью. Каждая из них также носит свое собственное имя. Царство Тьмы управляется "господином тьмы", восставшим из "темных вод” или хаоса. Основную мощь царства Тьмы являет гигантский дракон "Ур" и злой женский дух “Руха”. От них также произошли демонические существа и ангелы. Им принадлежат также "Семь" (имеются в виду планеты) и "Двенадцать" (знаки Зодиака). Таким образом, небесные светила в представлении мандеев являются творением злой силы. Конфликт между светом и тьмой, жизнью и смертью, добром и злом происходит из-за творения демиургом Птахилом с помощью темных сил мира. Тело первого человека, Адама было также сотворено этим творческим содружеством, только "жизненная сущность" человека исходит от царства Света. Эта субстанция света в Адаме названа "внутренним (скрытым) Адамом" и представлена душой или духом во всех человеческих существах. Она должна быть спасена от темного, злого тела и от мира вообще, небесными существами света. Спасение души - основной аспект мандейской религии. Одно из центральных учений мандеизма говорит о ряде “посланников света”, помошников, искупителей, посланных “Жизнью” для того, чтобы призвать благочестивых к спасению их душ. Доминирующей фигурой среди этих посланников является “знание Жизни”, которое также названо "Сыном Жизни". Ниже его стоят три небесных адамита: Хибил (Авель), Ситил (Сиф) и Анос (Енох).
Хотя первоначально мандеи были известны как христиане Иоанна Крестителя, анти-христианский, как впрочем и анти-иудейский характер их учения не вызывает сомнения.
ДОХРИСТИАНСКИЙ ИУДЕЙСКИЙ ГНОСТИЦИЗМ
В интересующее нас время, влияние восточных идей в Палестине вылилось в конкретное движение, известное как ессеи. Расцвет этого движения приходится на период с конца II века до Р. Х. по конец I века после Р. Х. Сведения о нем мы встречаем у Филона, Иосифа Флавия и Плиния Младшего. Хотя все авторы указывают определенно на ессеев, наши источники создают ряд проблем. Ни один из них, во-первых, не приводит первоисточники непосредственно ессейского взгляда на самих себя. Более того, они в основном рассчитаны на эллинизированного читателя и поэтому не совсем подробно освещают доктрины, обряды и мотивы происхождения ессейства.
Все источники по ессейству в основном согласны между собой в основных характеристиках этого движения. Ессейские общины строились на чисто иудейской, свободной от влияния христианства основе. В то же время многие из их особенностей нельзя вывести из чистого иудейства. Почитание солнца, чрезмерный аскетизм и безбрачие, знание тайных имен ангелов, мистерии посвящения и трапез, особые омовения, отрицание помазания маслом, иерархическая четырехступенчатая структура, дуалистический взгляд на человеческую природу, выделение особых людей, выполняющих роль медиумов для предсказания будущего, отрицание рабства и принесения клятв, - все это и многое другое никак не вытекает из иудейских воззрений и социально-религиозной структуры еврейской жизни. Внешнее влияние очевидно, хотя какое влияние - неопифагорейство, средний платонизм или парсизм, - было доминирующим, судить затруднительно. Однако, гностический характер наглядно представлен, во-первых, религиозной сотериологической направленностью ессейства, во-вторых, дуалистической антропологией и исходящим из нее аскетизмом, иерархическим устройством общины, особым сроком послушничества, специальными обетами при поступлении и т. д. По всей видимости, вероучение эссеев отражалось в особых тайных книгах, которыми сегодня мы, к сожалению, не располагаем.
В тесной связи с ессеями стоят терапевты. Они представляют из себя своего рода монашеские общины, ведущие аскетический образ жизни и состоящие в основном из евреев египетской диаспоры. Жили терапевты уединенно недалеко от Александрии. Вся информация, которой мы располагаем, исходит от Филона, из его трактата "О созерцательной жизни".
Терапевты посвящали себя созерцательной и благочестивой жизни, они отрицали всякую собственность и жили уединенно в пустыне, проводя время в изучении Св. Писания и посте. В толковании Ветхого Завета у них доминировал аллегорический подход. Тору они уподобляли живому существу, телом которого были буквальные предписания, а душу составлял невидимый смысл, скрытый в словах. По всей видимости, основное содержание их деятельности сводилось к синкретическому примирению иудаизма и эллинистической мысли, при помощи аллегорического толкования. Они отличались воздержанием от семейной жизни и строгим аскетизмом.
Насколько они были связаны с ессеями судить трудно. Несомненно одно, что между этими двумягруппами много сходства, что заставляет думать об общем источнике происхождения, но исторических подтверждений этому пока нет.
ВОСТОЧНЫЕ ГНОСТИКИ
Несмотря на свое независимое от христианства происхождение, гностицизм существовал одновременно и параллельно с ним. Неудивительно, что гносис сильно интересовался христианством. Их объединяла общая сотериологическая направленность. Воздействие и влияние этих движений было обоюдное, так что возник определенный симбиоз, известный как христианский гностицизм. Представители этого направления считали сами себя христианами, организовывали свои церкви, избирали своих пресвитеров. Собственнопротив них и писали отцы и учителя церкви.
Мы не в состоянии точно определить начало христианского гностицизма, его родоначальников, их преемственность и взаимоотношения. Апостольское христианство большей частью находится только под угрозой вторжения гностицизма в свою среду. "Лжеименный гносис" выступает там лишь спорадически. Новый Завет дает только намеки на связь между раннехристианскими и раннегностическими традициями и общинами. Что же касается времени расцвета и распространения собственно христианского гностицизма, то оно приходится на II век. Середина II века отмечена подъемом ортодоксального канонического христианства и исключением гностицизма как ереси.
Основными центрами гностицизма в I веке были Сирия и Малая Азия. Во II веке - Александрия и Рим. По общему мнению отцов церкви, настоящим основоположником гностицизма является сам дьявол, "враг истины, неустанный противник человеческого спасения" [3, 4. 7. 1], который обращает все свои изобретения против церкви. Главой же обманщиков был Симон Волхв (Маг) и его ученик Менандр. Они, по мнению Иустина, Иринея, Тертуллиана и других отцов и учителей церкви являются “ересиархами”, ”духовными отцами” христианского гностицизма.
Симон Волхв и его ученик Менандр, по-видимому, только систематизировали и оформили в виде учения те гностические идеи, которые уже давно волновали их непосредственное культурное окружение. Они попытались включить христианство в истинную, с их точки зрения, и универсальную религию. В своем поступательном движении, подсознательно поняв всю силу христианства, гностицизм стремился привлечь его, как союзника и попытался извлечь из него все, что находил для себя полезным.Симон Волхв и его ученик Менандр, фактически, только выразили первую попытку адаптации гностицизма в христианстве.
Офитские секты
У отцов церкви, писавших против гностиков, мы встречаем упоминание о системе учений известных под общим названием офиты (от греч. ofiV - змея). Хотя Ириней пытается представить их последователями Симона, исторически они являются теми христианскими гностиками, которые существовали в Сирии и Месопотамии независимо от Симона, до него и параллельно с ним. Отсюда вполне понятно почему Менандр встретил благоприятную среду для распространения своего учения в Антиохии. А Саторнил, считающийся учеником Менандра, в своем учении стоит намного ближе к офитам, чем к Менандру. Офитский гносис, по всей видимости, является переходным звеном от языческого гносиса через иудейский к христианскому.
Офиты были названы так вследствие особой роли культа змеи в своих системах. Однако, изучение офитского гностицизма показывает, что далеко не у всех из них змее воздавалось поклонение. Есть ряд гностических сект, считающихся офитскими, в системах которых змея не упоминается совсем. Но сходство и родственность систем в содержании позволяет рассматривать их в одной группе. Однако в культе некоторых из них змее было отведено почетное место. Змею держали в ящике, иногда выпускали на стол с хлебами и употребляли для евхаристии только те хлеба, к которым она прикоснулась. Сами офиты предпочитали называть себя просто гностиками.
В группу офитских сект включены - собственно офиты или наасcены, ператы, каиниты, сифиане, варвелиты, последователи Иустина гностика, варухиты, поздние коптские гностики (архаики). Отсутствие у этих сект называния по имени какого-нибудь основателя или учителя свидетельствует об их исторической древности, о том, что в ряду гностических учений они стоят на первом месте. Их истоки восходят еще к дохристианской эпохе.
Хотя о происхождении офитства мы не располагаем прямыми источниками, восточно-дуалистическая основа их учений несомненна.
"Офитские системы указывают, как на источник свой, на такие религии или такую религию, где усвоялось большое значение свету и огню, где религиозные представления были связаны с миром звезд и планет, где занимались магией и астрологией, где играли большую роль числа семь или восемь. Все указанные признаки характеризуют религии - персидскую и вавилонскую, которые могли смешаться еще более, чем за пять веков до Р.Х. после победы Кира над Вавилоном" [8, с. 322].
М. Поснов считает взаимодействие офитства с персидской и вавилонской религией доказанным фактом и в нем он видит непосредственное начало гностицизма. Основными источниками по офитству служат Ириней [“Против ересей”, 1.29-31.2], Ориген [“Против Цельса”, 6. 25-38] и Ипполит [“Опровержение всех ересей”, 5]. В заключении первой книги "Против ересей" Ириней излагает учение офитов. Достаточно беглого знакомства с этим учением, чтобы увидеть грубоко извращенное представление понятий Ветхого Завета. Особенно поразительна полярная перестановка ценностей. Сопоставив это учение со взглядами каинитов, о которых речь пойдет позже, можно вывести наличие некоего чисто гностического оккультизма. Человеческие мудрствования и попытки вывести спасение мира измышлениями своего разума иногда заходили так далеко, что извращали духовную реальность наизнанку, зло называя добром, а дьявола провозглашая милостивым и мудрым богом.
В общей схеме офитского гностицизма принято выделять отдельные секты. Первой из них обычно выступают наассены. Сущность их учения прекрасно представлена одним гимном, в котором речь идет о бедственном положении души, блуждающей в лабиринте зла и находящейся между Разумом и Хаосом. Космогония строится от Разума, который был творящим принципом. Из него изливается или эманирует Хаос и из них обоих - душа. Эта двойственность в происхождении и является для души источником страданий.
Близко к первичной форме офитства стоят ператы. Ипполит выводит их название от основателя секты Евфраата Ператика. Ператы считают себя единственными, кто тщательно узнав о путях человека в мире, в состоянии перейти непроходимую бездну тления. В основании вселенной, по их воззрениям, лежит единое начало бесконечно делимое на три. Первая тройка представлена Отцом, Сыном и материей. Каждая из этих сущностей обладает бесконечными возможностями. Сын, он же змей, находится в среднем положении. У Отца он заимствует силы, посредством которых преобразует беспорядочную материю. Следующая тройка представлена благом нарожденным, благом из себя рожденным иблагом просто рожденным. Это - три мира, каждому из которых соответствуют свои боги, логосы и люди. Печать троичности лежит и на третьем мире. В него нисходят семена всех возможных сил из мира нерожденного и мира саморожденного. Третий мир должен подвергнуться погибели, цель искупления - спасти то, что происходит из двух высших миров [2, т.2, с.189]. Когда пришла полнота времени, при Ироде Великом сошел на землю человек Христос, истинный змей, который состоял из трех природ, трех тел и трех сил. Он был Сыном Отца, и по происхождению принадлежал нерожденному миру. Через него осуществлялось посредство между двумя горними и низшим мирами.
Следующей из сект, связанной с наассенами (офитами) является сектасифитов или сифиан. Их учение ересеологами излагается различно. Согласно Епифанию, драма спасения развертывается на конфликте двух высших принципов: матери всего и создавших мир ангелов. Первоначально ангелы создали двух людей, материального Каина и душевного Авеля. Начавшийся вследствие этого раздор между ангелами закончился тем, что Каин убил Авеля. Тогда мать всех женщина заставила ангелов, вместо убитого Авеля создать Сифа, и от него воспроизвести род избранный, думая через это обессилить ангелов. Но потомки Сифа стали смешиваться с родом Каина. Тогда мать наказала смешанный род потопом; однако, ангелы тайно от матери, наряду с чистыми существами сифитами, сохранили в ковчеге одного нечистого - Хама. Через него семя зла не погибло, а распространилось по всему миру. Для спасения и обеспечения победы избранного рода, в мир чудесным образом, не через рождение, приходит Христос, Который является самим Сифом, посланным свыше матерью.
Противоположностью секты сифитов являются каиниты. В их учении дуализм верховных сил выдержан строже. Например, ангелы-мироздатели являются не подчиненной силой, а представляют собой координированное самостоятельное начало. Также в мире существует две силы: высший эон - София, сильнейшая сила и Истера, немощнейшая сила. Кроме них существует множество, непонятно откуда появившихся ангелов. То ли ангелами, то ли двумя силами создаются Адам и Ева. От брака Евы с Софией рождается Каин, от брака Евы с Истерой - Авель. Поэтому, как потомок высшей силы, Каин убивает Авеля.
“Преемники этой высшей идеи были затем содомляне, Исав, Корей, Дафан и Авирон, и наконец, Иуда предатель, единственный истинный апостол Софии. Каиниты ставили себе в честь и славу - продолжать в истории дело таких славных деятелей, с которыми ничего не могла сделать Истера: они также хотели бороться с началом, сотворившим мир, средствами, достойными Содома и Гоморры" [2, т.2, с.190].
Мы уже упоминали о гностическом оккультизме и каиниты, в связи с этим, по праву могут считатьсяоккультными гностиками.
По широте распространения офитский гностицизм охватил не только Малую Азию, но достиг и Египта. В целом он имеет восточно-дуалистическую окраску, несмотря на то, что многие принципиальные вопросы в разных системах решаются с широкой степенью вариативности.
Василид
Первая половина II в. характеризуется широкимрасцветом гностицизма в Египте и появлением значительных гностических школ, известных по именам их создателей. Около 130 г. в Александрии учит Карпократ. Его сын Епифаний является непосредственным учеником своего отца и в Кефаллонии,после смерти, его начинают почитать богом. В 40-х гг. II в. в Риме начинают пропагандировать свои учения Кедрон, затем и Маркион. Около 160 г. там появляется последовательница Карпократа Маркеллина и продолжает свою деятельность Валентин, начавший развивать свое учение еще в Александрии. Но первым значительным учителем гностицизма был Василид, деятельность которого проходила в Александрии в правление императоров Адриана и Антонина Пия (117-161 гг.).
О личности Василида известно сравнительно мало. Предполагается, что его родиной была Сирия. Он был христианином, но вследствие своей чрезмерной жажды знаний увлекся учениями гностиков в обилии наполнявших в то время Сирию. Василид выдавал себя за ученика Главка, одного из толкователей ап. Петра, и за слушателя ап. Матфея, якобы, передавшего ему тайные речи Самого Спасителя. Василид был хорошо знаком с Ветхим Заветом и иногда цитировал его в своих сочинениях, однако мы не встречаем, чтобы он цитировал ветхозаветных пророков. Среди его учеников заметно уже отрицательное отношение к Ветхому Завету, возможно, повод к этому частично дал сам Василид. Из посланий ап. Павла, глубоким почитателем которого был Василид, он, напротив, делает много извлечений.
Начало проповеди своего учения Василид положил, по-видимому, в Антиохии в Сирии. Затем он отправляется в Персию, но неутолимая жажда знаний и деятельности приводит его в Египет. Здесь он расширяет свою эрудицию и придает своей системе философский характер.
Свое учение Василид распространял не только устно, но и письменно. Он составил гностически окрашенное евангелие, а так же написал 24 книги толкований на Евангелие. Как считает Цан, в основу этих толкований было положено его собственное евангелие. Кроме того Василид сочинил несколько од или псалмов. До нас сохранились лишь фрагменты этих произведений. Также утрачено "Опровержение Василида", написанное его первым оппонентом Агриппой Кастором.
Хотя после Василида остались фрагменты его сочинений, свидетельства отцов церкви о нем и его системе, личность Василида и его учение принадлежат к самым спорным явлениям во всей истории гностицизма. Представить его учение в виде одной системы нет абсолютно никакой возможности. Мы сталкиваемся с двумя различными изложениями его учения, в изложении Ипполита и Иринея. Система Василида, по Иринею, - чисто дуалистическая; - по Ипполиту, представляет собой философский монотеистический эволюционизм. Оба изложения имеют ряд недостатков, пропущенных мест и, фактически, никакого сходства. Как замечает М.Поснов, "Сходства в двух редакциях учения одного гностика гораздо менее, чем часто среди систем двух гностиков" [8, с. 364]. Все попытки построения из этих двух свидетельств одной системы выглядят неудовлетворительно. Обычно принято систему, описанную Иринеем, как связанную с дуализмом Востока, считать ранней, а повествование Ипполита, характеризующееся отвлеченным, теоретическим и философским характером, относить к более позднему периоду.
Согласно изложению Иринея и нескольких согласных с ним отцов (Евсевия, Епифания, Феодорита) учение Василида выглядит следующим образом. Из нерожденного, неизреченного, безначального Бога путем эманаций исходят семь первых эонов, которые формируют плерому: Сознание-Христос, Слово, Благоразумие, Мудрость, Сила, Справедливость и Мир. Из этих эонов эманируют в нисходящем процессе 365 ангельских существ, каждое из которых творит, как свою естественную среду обитания, собственное небо. Эти 365 небес соответствуют земному году или эону. Самый нижний класс управляется архонтом. Он настолько приблизился к пределам хаоса, враждебным силам света, что материя напала на него и, захватив несколько частиц света, заключила их в свои узы. Архонт нижнего неба, имя которому Абраксас, отбивает эту добычу и творит из нее физический мир и людей. Затем он делит по жребию между своими ангелами землю и населяющую ее народы. Сам он получает в удел иудеев и представляет собой ветхозаветного бога. Он выводит народ иудейский из Египта и дает ему закон. Затем он восхотел подчинить себе все народы. Ангелы, владевшие другими народами, воспротивились этому. Начались войны, что привело к такому хаосу, что нерожденный, неименуемый Отец посылает своего первородного эона - Христа, "чтобы освободить верующих в Него от власти мироздателей". Христос приходит в мир в образе бестелесного существа, способного изменяться по своему желанию в зависимости от обстоятельств. Он не обладает человеческой природой, а лишь носит ее призрачный образ в божественно усыновленном человеческом существе, Иисусе из Назарета. Когда иудеи пытаются его распять, то используя свойство своего тела изменяться, он посмеялся над ними. Он вместе с крестом передал Симону Киринеянину свой наружный вид, так что Симон был распят вместо него. Между тем, Христос без познания злых сил невидимо вознесся в плерому к Отцу.
Согласно Феодориту, последователи Василида имели сложный культ,полный таинств, заклинаний и магии. Нравственная область их жизни, по Иринею, отличалась грубой распущенностью, а Епифаний приписывает самому Василиду проповедь свободной любви. Однако, эта информация не согласуется со свидетельством Климента Александрийского. Отрывки из Этики Иссидора, которые он приводит в своих Строматах, показывают глубоко аскетический дух его учения.
В системе Василида по Ипполиту, началом всего сущего было существо настолько трансцендентное, что никакое человеческое представление о нем просто невозможно. Оно есть - Ничто. Когда совсем ничего не было: ни субстанционального, ни несубстанционального, ни простого, ни сложного, ни бездушного, ни осязаемого, ни человека, ни ангела, ни бога, - ничего о чем можно было бы говорить как о сущем, тогда "несущий бог" восхотел создать мир. Но восхотел создать "без мысли, без чувства, без хотения, непреднамеренно, без страсти, без всякого пожелания", не посредством эманации, а посредством сотворения словом. И мир, который явился, был без пространства, без качественного различия. Это "семя космоса", подобно горчичному зерну, содержало в себе все многоразличие мира, в нем, "как в бесцветной массе яйца павлина дано все богатое многообразие цветных перьев этой птицы" [2, т.2, с.198]. Здесь Василид связывает пантеизм и свободное творение в запутанный клубок.
"Таккак в основе мира лежит семя, заключающее в себе все, то не следует допытываться: откуда. Ибо мировое семя заключает в себе все семена - и несущее, но предназначенное несущим богом - явиться" [8, с.358].
В данной панспермии содержалось троякое сыновство, которое было единосущно во всем несущему Богу. Движимое естественным влечением, первое сыновство мгновенно выделяется и с быстротой мысли возносится к несущему Богу. Второе сыновство, являясь подражательным, пытается последовать за первым, но это ему не удается. Тогда оно из неединосущных ему элементов создает крылатое существо - Святого Духа. При его помощи второе сыновство возносится в непосредственную близость с первым сыновством и с несущим Богом. Но Дух Святой, как неединосущный несущему Богу, а сотворенный, не может вступить в Его сферу. Он остается ниже и образует собою "твердь", своеобразную границу между миром и сферой сверхмирового, горнего существования. Третье сыновство осталось в семени и явилось осуществлением того, что как план было заложено в панспермии.
Далее подробно описывается процесс сотворения миров, эонов и иерархии духовных существ, вступающих между собой в сложные отношения, через которые истолковываются события Ветхого и Нового Заветов. Согласно этой сложной гностической системе, спасение мира и людей состоится после того, когда повсеместно произойдет разделение пневматического, психического и материального начал, когда все элементы мировой системы займут соответствующее положение. Тогда несущий Бог пошлет на весь мир "великое неведение", которое и будет восстановлением всего. Не будет никакого ведения и знания о том, что чему подчинено. Все будет жить согласно своей природе и не будет стремиться к несвойственному ей. “Ничто не будет испытывать болезненного влечения к высшему, и все навеки останется, на той ступени, на которую оно поставлено выяснившеюся в своей чистоте его природой” [2, т.2, с.201]. Кто в состоянии вместить это, является духовным человеком - пневматиком. Таким образом, предметом сотериологии является душа человека, возвращение пневматических элементов к несущему Богу.
Согласовать между собой изложения системы Василида Иринеем и Ипполитом - задача практически неразрешимая. Большинство исследователей отдают предпочтение изложению Ипполита, считая информацию Иринея больше относящейся к системе Валентина.У Василида мы встречаем первую попытку обоснования древне-христианской традиции. В подтверждение правильности своего учения и законности своих притязаний, он апеллировал к ап. Матфею и толкователю ап. Петра, Главку, ставя себя в непосредственную преемственность с ними, и считая, что это дает ему право на составление собственного евангелия. Он также видилнеобходимость в установлении канона Священного Писания.
Среди ближайших последователейучения Василида необходимой нормой поведения считалась аскетическая жизнь и признавалось, что лишь грехи совершенные непроизвольно, по неведению, могут заслуживать прощения.
Маркион
Вследствие односторонней направленности наших источников по гностицизму, многие поддаются соблазну и видят в нем только теоретические системы. Надо, однако, учитывать, что критика отцов церкви главным образом на изобличение ложности теории является единственным способом убедительно показать ложность самого явления, что становится намного сложнее сделать, если опровергать, например, только гностическую обрядность или аскетизм. На самом деле, как мы уже указывали, само познание или гносис понимается не в смысле отвлеченного знания, а в смысле полного перерождения всего человека. Отсюда сильное тяготение гностицизма к христианству.
Проникнутый именно сознанием практического значения гносиса, по праву нареченный "первенцем сатаны", устремляется в христианскую церковь Маркион. Если христианский гностицизм в лице офитства и Василида оперирует языческими и иудейскими представлениями с легкой тенью заимствований из христианства, то у Маркиона мы встречаемся с другим явлением. В своих сотериологических исканиях Маркион не наполняет свое учение мистико-религиозно-философскимиэлементами, хотя они предполагаются в контексте его системы, он пытается строить свою систему на христианской платформе и, фактически, стремится реформировать само христианство. Считать Маркиона гностиком можно только с оговоркой; он не был непосредственно гностическим учителем, однако, его роль в раннем христианстве лучше понимается в свете гностической мысли.
Учение Маркиона имело широкую сферу влияния. По популярности он стоит первым после Валентина. Ни один еретик или гностик первых трех веков не навлекает на себя столь обширной полемики, как Маркион. Сам Маркион также выражал свои взгляды не только устно, но иписьменно. Прежде всего он составил свое евангелие, взяв за основу Евангелие от Луки. Затем он осуществил редакцию посланий ап. Павла и собрал, так называемый, апостольский кодекс Маркиона, в который вошли десять посланий апостола.[1] Кроме этого, написал “Антитезы”, в которых сопоставил противоречащие друг другу тексты Нового и Ветхого Заветов. Ни одно из указанных сочинений не сохранилось. Из сочинений отцов о Маркионе многие также утрачены.
Хронологически, первые сведения о нем мы встречаем в первой апологии Иустина Мученика (гл. 26). Там он упоминается наряду с Симоном Волхвом и Менандром. После Иустина подробные сообщения о Маркионе находим у Иринея. [“Против ересей”. 1.27.2-4,3.4.3-3.12.12], который выражает твердое намерение опровергнуть Маркиона на основании его собственных сочинений. Климент Александрийский говорит о Маркионе сравнительно немного [“Строматы”. 3.3.12-13,21-22,3.4.25.]. Наиболее ценным памятником церковной письменности по изучению системы Маркиона является полемическое сочинение в пяти книгах, написанное непосредственно против него Тертуллианом. Внимательно изучал систему Маркиона Ориген [“О началах”. 2.4-5], считавший его, наряду с Василидом и Валентином, самым опасным лжеучителем. Ипполит написал против Маркиона трактат, а так же посвятил его учению небольшой раздел в книге “Опровержение всех ересей”[VII. XVII-XIX, т.ж. X.XV].
Маркион родился в конце I в. в Малой Азии. По преданию он был сыном епископа города Синопа. По всей видимости, Маркион получил хорошее образование и принял христианство у себя на родине. В Малой Азии он мог встречаться с Василидом и Валентином, его причастность тогдашнему синкретическому течению мысли несомненна. В своем мировоззрении Маркион отдавал предпочтение не философским, а религиозным вопросам. Краеугольным камнем его системы была проблема совмещения и понимания взаимоотношений благого Бога Нового Завета со строгим и карающим Богом Ветхого Завета. Пытаться связывать христианство с иудейской историей представлялось Маркиону вливанием нового вина в старые мехи (Мф.9:17). Наиболее резкие выпады ап. Павла против иудействующих христиан дали ему почву для формирования собственного взгляда на Ветхий и Новый Заветы. Видимо это и послужило причиной отлучения Маркиона от церкви своим отцом. Будучи отлученным дома, он пытается добиться признания в христианских церквах Малой Азии, где и продолжает распространять свое учение. Около 140 года Маркион приезжает в Рим и стремится там разрешить свои проблемы. Он жертвует в Римскую церковь 200 тысяч сестерций, однако, в Риме он не находит понимания и даже не принимается пресвитерами в общение. Приблизительно в это же время он встречается с сирийским гностиком Кедроном.
Кедрон, подобно Маркиону, не хотел открыто порывать с церковью и, как свидетельствует Ириней, его поведение отличалось большим лицемерием: "Часто приходя в церковь и исповедуясь, он так и кончил (жизнь), то уча тайно, то опять исповедуясь, то обличаемый в своем худом учении, и наконец оставил собрание братий" [8, с.373]. Сущность учения Кедрона, кратко переданная Иринеем, сводится к разграничению Богав Ветхом и в Новом Заветах. Кроме этого лжеучения Кедрону приписывается отрицание Ветхого Завета и радикальный докетизм во взгляде на природу Христа - отсюда его отрицание воскресения плоти. Никаких сочинений после Кедрона не сохранилось.
Встретив в Кедроне единомышленника, Маркион начинает обобщать свои взгляды. Он просит римских пресвитеров дать ему объяснение двух евангельских текстов: о нецелесообразности пришивать к ветхой одежде новую заплату (Лк.5:36) и нереальности ожидать от худого дерева доброго плода (Лк.6:43). Не получив удовлетворительного ответа, Маркион приблизительно около 144 года оставляет церковь и приступает к интенсивной проповеди своего учения в Риме. Он не представлял свое учение достоянием лишь "избранных", как это делали другие гностики, но обращался ко всему народу. Он не организовывал школ, а открывал хорошо организованные церкви, которые должны были собой заменить существующие христианские, как не истинные, по его мнению. Успех проповеди Маркиона вышел за пределы Рима. Общины, основанные Маркионом и его последователями "рассеялись на пространстве от Галии, Италии и Африки до Малой Азии, где они просуществовали до III века,слившись затем с манихеями, но возродившись в болгарском богомильстве (XI-XII в.) и западноевропейском катарстве, или альбигойстве (XI-XIV в.)" [5, с.36]. Конец жизни Маркиона покрыт тайной. Тертуллиан пишет, что он раскаялся в своей ереси и хотел вернуться в церковь, но его готовы были принять только при условии, если он вернет церкви тех, кого отвратил от нее. Исполнить это условие ему, естественно, не удалось. Вероятной датой его смерти считают 165 год.
Маркион не стремился к построению строго продуманной системы, он был более практиком, чем теоретиком, однако, любая практическая жизнь предполагает какой-то теоретический базис. Основанные Маркионом церкви считали, что получили самое истинное учение Христа, учение очищенное от искажений иудаизма.
Среди гностиков Маркион был самым убежденным сторонником возможности соединения гностических принципов с христианством. Однако, необходимо заметить, что начало своей системы он берет не в гностическом смысле, т.е. в вопросе теогонии или космогонии, а ставит проблему взаимоотношений между Ветхим и Новым Заветами. Также, в отличие от многих гностических учителей, Маркион не ссылается ни на какие таинственные знания, переданные ему от апостолов или от Самого Спасителя. Он не придумывает пророчеств и среди его учеников мы вообще не встречаем пророков. Фактически, у Маркиона мы сталкиваемся не с христианским гностицизмом, а с гностическим христианством. Маркион берет общие положения восточного гностицизма в готовом виде, не вникая в подробности. Он не пытается внести в него что-то новое или разработать детально отдельные части. Противоположность Евангелия и закона, иудейства и христианства - отправная точка его учения. Маркион был убежден, что к христианству примешан чуждый ему иудаизм, который вкрался в него через христиан из иудеев и через аллегорическое истолкование Ветхого Завета в христианском смысле. Поэтому он решительно отвергал аллегорический метод толкования, в отличие от доминирующего числа синкретических мыслителей. Из противоположности закона и Евангелия Маркион выводит различие между Богом Ветхого и Нового Заветов. Бог Ветхого Завета - Судья и Тиран не может быть Богом Нового Завета - благим и милосердным. Текст из Луки 5:36: “Никто не приставляет заплаты к ветхой одежде, отодрав от новой...", - показал ему абсолютную новизну евангельской вести и убедил его в полной противоположности двух Заветов. Другой текст этого же Евангелия 6:43: "Нет доброго дерева, которое приносило бы худой плод; и нет худого дерева, которое приносило бы плод добрый", - высвечивает на контрасте ветхозаветного Бога высоту и превосходство новозаветного Бога, Отца Иисуса Христа. Явленый Христом благой Бог, является наравне с иудейским Богом, пребывавщим из глубины времен, но только открывшим себя не с самого начала. Наравне с двумя богами, существует не сотворенная материя, которая по своему существу является тоже богом - сатаной. Мир является созданием ветхозаветного Бога, который выступает как демиург. У Маркиона мы не сталкиваемся с характерными для гностиков рассуждениями об эонах и эманациях. Демиург просто творит мир из вечной материи, заключающей в себе корень зла. Сам по себе иудейский Бог не так уж зол, как справедлив. Для поддержания нравственного порядка он дает человеку закон, но не дарует ему нравственной силы исполнить его. Следствием этогоявляются жестокие мучения людей на земле. И еще более жестокое наказание ожидает их после смерти.
Большое внимание в своей системе Маркион уделяет искупительной роли Иисуса Христа. На его природу он смотрит строго докетически. Христос, как Сын благого Бога, не может иметь ничего общего с творением демиурга. Маркион учил, что в 15-й год царствования Тиберия, внезапно появился в Капернаумской синагоге в призрачном теле Иисуса благой Бог. В предсказанном Ветхим Заветом Мессии, Маркион видит обещанного сына демиурга, который поработит народ израильский. Отвергая аллегоризм и рассматривая все мессианские пророчества буквально, Маркион не находит в них сходства с Христом, поэтому Мессия демиурга есть никто иной как антихрист.
Когда Христос явился он не угрожал людям, а принес с собой великое милосердие и любовь. Он научил людей как им нужно поступать, чтобы освободиться от власти демиурга. В результате он пострадал и был распят. Поскольку его тело было призрачным, страдания так же были призрачными. Распятие на кресте, кроме всего прочего, "было для него необходимо для того, чтобы он мог уподобиться мертвым: ад, в котором заключены были души умерших, не был отверст ни для кого из живых. Таким образом, Своей призрачной смертью он воспользовался для того, чтобы освободить от уз всех заключенных умерших, страдавших от правосудного демиурга" [2, т.2, с.229].
Этическое учение Маркиона имело аскетическую окраску. Для того, чтобы приблизиться к божеству необходимо отречение от всякой связи с материей, чтобы освободиться от власти демиурга необходимо освободиться от уз плоти. Маркион проповедовал строгую аскетическую жизнь, запрещал брак, устанавливал посты. Он уделял много внимания практической стороне жизни церкви. Сам он в качестве епископа стоял во главе основанных им церквей, положив начало целой епископской преемственности. Среди последователей Маркиона были мученики. Евсевий упоминает о сожжении в Смирне Митродора, пресвитера "как-будто" маркионовой ереси [3, 4. 15. 46.]. Маркион признавал также и таинства, причем таинство крещения могло преподаваться до трех раз и совершать его разрешалось даже женщинам.
Следует признать, что Маркион среди синкретических философско-религиозно-мистических гностических учений, собранных из языческих, иудейских и христианских элементов, занимает особое положение. Он развивает свое учение, базируясь на Новом Завете, и развивает его как попытку, вначале реформации христианства, а затем самостоятельного поиска “чистого христианства”. Но его учение никак нельзя рассматривать отдельно от истории гностицизма. Ведь абсолютное разделение между еврейским Богом закона и благодатным христианским Богом спасения и любви является не только крайней точкой интерпретации богословия ап. Павла, но также напоминает один из гностических антитезисов между бездушным творцом или демиургом и неведомым Богом. Экзегетический протест Маркиона против Ветхого Завета, его негативная оценка мира и материи, аскетизм - все это очень сильно согласуется с гностическими представлениями.
ЗАПАДНЫЕ ГНОСТИКИ Валентин
Последняя большая гностическая школа датируется первой половиной II в. Ее основателем был учитель по имени Валентин, являвшийся ярким представителем александрийского гностицизма. Созданная им школа, впоследствии распалась на две ветви: западную и восточную, что косвенно характеризует его учение, как вмещавшее в себя достаточно материала, чтобы питать различные направления.
До нас сохранились всего несколько фрагментов сочинений Валентина. В основном это проповеди, гимны и послания. Его учение распространялось через эти источники, а также в устной традиции. Ему приписывается всего один богословский трактат: "О трех природах". Среди отцов церкви писавших против Валентина, первое место должно быть отведено Иринею. Его пятькниг“Против ересей” - направлены главным образом против валентинианства. Ересь Валентина Ириней считает корнем всех ересей и тот, кто поразит ее, будет в состоянии поразить любую ересь. Близко к Иринею излагают учение Валентина Тертуллиан, Епифаний и Феодорит. Несколько иначе излагают систему Валентина Ориген и Ипполит. Климент Александрийский сохранил для нас фрагменты собственных сочинении Валентина. Общий недостаток наших источников состоит в том, что отцы в своих сочинениях, указывая на широкое разномыслие во взглядах среди последователей Валентина, не разграничивают учения, непосредственно распространяемого Валентином, от учения его школы.
О жизни Валентина известно немного. По всей видимости, он родился в начале II в. в Египте и получил эллинское образование в Александрии, где, возможно, уже в гностической форме и принял христианство. Там он мог слушать Василида, на это косвенно указывает рядсходств в учениях обоих гностиков. Сам Валентин, по Клименту Александрийскому, считал себя учеником Февды, который в свою очередь был учеником ап. Павла. Свое учение Валентин начал проповедовать В Египте. Около 140 года он переезжает в Рим, где активно вовлекается в церковную жизнь и основываетвлиятельную школу. Его популярность в Риме была столь высока, что он едва не избирается Римским епископом. Однако вскоре происходит разрыв Валентина с церковью. Покинув Рим в начале 60 годов, он отправляется на Кипр. Его смерть относят к концу 60 годов, где он умер неизвестно.
Переходя к обзору учения Валентина следует заметить, что источником его гносиса было видение. Ересеологические источники дают нам не менее шести относительно полных описаний его системы. В целом она создает впечатление грамотно составленной религиозной поэмы с глубоким философскимконтекстом.
Все источники соглашаются, что первоначало или потенция и мощь всего было сосредоточено в самосущем и благом божественном Бытии, которое тоже называется Бездной Бытия или Божественной Глубиной. Само по себе оно непостижимо и в нем пребывает его Мысль, именуемая также Благодатью и Молчанием. Это первоначало - одновременно и пифагорейская монада и сизигия Глубины и Молчания. Из этой сизигии развивается путем эманации вся полнота духовного мира,которая составляет плерому и содержит не менее 30 эонов. Первыми является сизигия Умаи Истины, Ум называется также Отцом и Единородным. Вместе с первой, вторая пара образует совершенную тетраду. От нее последовательно образуются еще две сизигии: Слово и Жизнь, Человеки Церковь. Вместе эти четыре сизигии образуют высшую огдоаду. Из второй тетрады также происходит серия эманаций. Почему движение остановилось на тридцатом эоне неизвестно. Но эти тридцать эонов составили полноту Божества в его раскрытости.
Внутри плеромы, естественно, существует различие между эонами по наполненности духовной жизнью. В то же время все эоны пронизывает сильное стремление к познанию Божественной Глубины, которая реально познается только Единородным. Прообразом Божественной Глубины является Ахамот. В свою очередь демиург олицетворяет Единородного. Демиург, руководимый Ахамот, сам того не осознавая, устрояет мир по идеям плеромы. Не зная человека, создает его из психического и земного элементов по подобию Человека горнего, а Ахамот вдыхает в него пневматическое начало. Поэтому земной человек стал выше своего непосредственного творца-демиурга. Его природа состоит из материи, души и духа, что с течением истории привело к образованию трех категорий людей: материальных (иликов), обреченных на погибель, душевных (психиков), единосущных демиургу и способных достичь спасения через добрые дела, и духовных (пневматиков), самой природой определенных к спасению.
Когда в естественном развитии мира наступило время зрелости, на землю сошел сотворенный демиургом психик Мессия. С ним при крещении в виде голубя соединился горний Иисус-Сотер. Таким образом тело нижнего Христа состояло из пневматической и психической природ и только такие две категории людей способны получить спасение. Материальное тело было представлено докетически. Валентин рассматривал плоть как источник зла.Вся жизнь Христа и проповедь была символикой откровения. “Его 30 лет от рождения до крещения указывали на 30 эонов, из которых слагается плерома. Воскресив 12-летнюю дочь Иаира, исцелив 12 лет страдавшую, Он символически указал на страдания 12-го эона - Софии”. Распятие не имело никакого сотериологического значения, пневматический элемент отделился от Христа, когда его привели к Пилату. Психический элемент страдал на кресте лишь таинственно, изображая эон Иисуса.
Все духовные семена, посеянные Ахамот в душах людей через полученное знание, достигнут своей полноты и освободятся от уз материи. Вместе с демиургом, существом по своей природе добрым, но только ограниченным, они поднимутся в оставленную Ахамот огдоаду и там найдут совершенное успокоение. "В то же время скрытый в глубине вещей огонь прорвется наружу и истребит и иликов и недостойных психиков и саму материю" [2, т.2, с.222].
В целом система Валентина выражает оригинальную комбинацию предшествующих гностических спекуляций и эллинистической философии, что позволяет рассматривать ее как вершину, апогей гностической мысли в преддверии манихейства. В гностицизме его школа была самой влиятельной. Во взгляде на природу Христа последователи Валентина разделились на две школы. Одни называли себя Анатолийцами (восточные), их центр был в Александрии. Они учили, что тело Христа было только пневматическим. Другие, называвшие себя Италийцами (западные), с центром в Риме, учили также и о психическом теле Христа. О других особенностях и взглядах этих школ ничего не известно. Восточная школа была активна в Египте, Сирии и Малой Азии. К ним принадлежал хорошо известный гностик Марк, который изменил систему своего учителя Валентина числовыми спекуляциями, фактически дав ей неопифагорейскую интерпретацию, а также он ввел практику специальных культовых обрядов. Против Италийской школы особенно выступал Ириней Лионский. Ее представителями были Птоломей, система которого передана в полемике Иринея, и Гераклион, написавший первый комментарии на Евангелие от Иоанна. Этим комментарием пользовались Климент Александрийский и Ориген. Общие свидетельства о существовании гностической школы Валентина, в основном в Египте, Сирии и Месопотамии, восходят к V веку.
Строго говоря, продуктивный период западного гностицизма заканчивается Валентином и его школой. Работы поздних гностиков не вносят ничего существенно нового, содействующего развитию гностицизма. Такие сочинения, как “Pistis Sophia”, две книги “Jeu”, ряд трактатов Герметики и библиотека Наг-Хаммади принадлежат позднему периоду. Однако, зародившись еще в первом веке, во мраке неизвестности, как "тайна беззакония", гностицизм не прекратил своего существования и многие столетия спустя. Более того, пройдя сквозь века, гностические идеи питали многочисленные еретические учения прошлого и они вновь возрождаются в современных оккультно-мистических движениях и учениях, таких как New Age, учении Рерихов, Д.Андреева и др.
Заключение
Мы рассмотрели учения представителей восточного и западного гностицизма. Основной характер различий между ними сводится преимущественно к мировоззренческой базе.
"Восточные гностики отличались от западных тем же, чем восточное созерцание от греческого, дух Востока - от гения Запада. Восток есть родина многих и древних религий, дух Востока носит отпечаток религиозности. Запад же, собственно Греция, есть место развития философии. Отсюда в системах восточных гностиков имеет широкое применение восточная мифология - вавилонская, персидская, наряду с ней проникают в них магия и астрология, неизменные спутницы или вернее составные части восточных религий. Западные же гностики для развития своего учения прибегают к понятиям и терминам греческой философии" [8, с.539-540].
Влияние философских предпосылок гностицизма, таких как средний платонизм, неопифагорейство, учение Филона и других, наиболее наглядно заметно в монизме и представлении об эманациях западных гностиков. В то время как восточные системы более подчеркнуто выражают дуализм зороастризма, хотя, следует заметить, что дуалистическое представление характерно для всех гностических учений. Но если у восточных гностиков это явление космическое, глубоко жизненное, - материя является противоборствующим добру началом, то у западных - более метафизическое, - материя, как нечто находящееся рядом с благим Богом, но как бы не сущая категория.
Общими признаками всех гностических систем являются: дуализм, учение о демиурге, докетический взгляд на природу Иисуса Христа и тройственное представление (трихотомия) структуры космоса (благой Бог, смешанный мир и материя) и категорий людей (пневматиков, психиков и иликов). Теоретическое содержание гностических систем вращалось вокруг четырех основных понятий: Бог, демиург, материя и Христос. Этическая и практическая сторона касалась антропологических вопросов, они рассматривали человека, его происхождение и предназначение.
Представители гностицизма искали спасительную и целостную истину, стремились к абсолютной религии, в которой мог найти спасение человек и окружающий его мир. Их привлекало христианское благовестие. Однако, будучи не в силах довести до конца свои пантеистические предпосылки, вопреки им утверждая дуализм добра и зла, света и тьмы, духа и материи, повторяя парадокс платонизма, они приходят к этической раздвоенности: крайнему аскетизму с одной стороны и полному либертинизму с другой. В чем же польза аскетизма, если материальная сторона нашей природы - плоть, есть ничто?
Гностикам не удалось в полноте привить церкви свои понятия.
"Сам гностицизм был почувствован в церкви, как инородное тело и исторгнут из нее. Христианство послужило той скалой, о которую разбилось бурное течение гностицизма на отдельные ручьи, затем пропавшие в глубине веков, как степные реки погребаются в песках" [8, с. 601].
Однако, не стоит преуменьшать той роли, которую он сыграл в истории развития человеческой мысли и в формировании христианских доктрин. Гностицизм является частью истории религии поздней античности и средних веков, а так же частью истории философии. В гностицизме многие видят первую религиозную философию христианства, без которого формирование христианского богословия второго века было бы невыразительным. Далее, богословие Иринея, Климента Александрийского, Оригена и Августина (заметим, который сам обратился в христианство из манихейства), во многом определялось оппозицией гносису. Вопросы рассматривавшие космогонию, творение, спасение, божественность Христа и Его взаимоотношения с Богом и человеком Иисусом из Назарета, взаимоотношения веры и знания, добра и зла, важность традиции толкования - все это систематически разрабатывали гностики, чем и заставили христиан дать свою оценку и понимание этих проблем.
Ересеологи не только оценивали гностические концепции негативно через различные попытки разрушить принятие гностической веры и практики, но также рефлексировали гностические концепции позитивно своими откликами на эти тенденции в своем собственном альтернативном богословии. В чисто практическом, социальном смысле гностические общины имели определенное значение для развития ортодоксальной церкви. Это заметно, например, в епископальной иерархической структуре, исключении женщин из церковного руководства, в формировании богословия таинств, в окончательном разделении внутри церкви на мирян и духовенство.
Церковь никогда не избежала "гностической опасности". В то время, как гностические системы второго и третьего веков потеряли свое влияние, в Месопотамии возникла первая мировая гностическая религия - манихейство, которая по сути явилась завершением развития языческого гносиса. Гносис, манихейство, герметизм имели значительные последствия в истории, они влияли на формирование исламских ересей, например, сифитского экстремизма. В Средние века они создали теоретическую базу богомилам и альбигойцам. Их влияние распространялось в истории на развитие многочисленных, впоследствии миром отвергнутых мистических течений, вплоть до современных теософских и антропософских оккультных движений, учений Рерихов и “Белого Братства”. Везде прослеживается единая гносеологическая нить поиска таинственного, скрытого, сотериологического знания, которое часто отождествляется с самим Божеством, как его источником. Но поиск Бога своими путями, жажда трансцендентного озарения и обретения божества внутри себя, посредством заклинаний, мистерий и духовных упражнений, приводит к "духовной ловушке", где вместо ожидаемого неземного покоя, создается иллюзия благополучия.
Христа пришедшего в мир, гностики признают Богом облекшимся в мнимость души и тела. Страдания Богочеловека - для них кощунство, Его голос для них не слышен. Отведя Ему место в своих эманациях и эонах, они не прославили Его как Единородного, и не желая принять даруемого Им богоусыновления, сами себя богоуподобляли, возомнив себя богами, уподобились дьяволу, и вместо духовной высоты ниспали до крайнего богохульства.
Биыблиография
1. Апокрифы древних христиан. М., 1989.
2. Болотов В. История древней Церкви. М., 1994.
3. Евсевий Кесарийский. Церковная История. М., 1993.
4. Карсавин Л. Апологетический этюд. Путь, № 3 март-апрель 1926. Париж.
5. Карсавин Л. Святые отцы и учителя Церкви. М., 1994.
6. Климент Александрийский. Строматы. Ярославль. 1892.
7. Налимов В. Об истории мистического анархизма в России. “Путь” № 3, 1993.
8. Поснов М. Гностицизм II века и победа христианской Церкви над ним. Киев 1917, 2-е изд. Брюссель 1991.
9. Поснов М. История Христианской Церкви (до разделения Церквией - 1054 г.). Брюссель 1988.
10. Ранние Отцы Церкви. Антология. Брюссель. 1988.
11. Рассел Б. История западной философии. М., 1993.
12. Трубецкой С. Сочинения. М., 1994.

1. Галат., 1-2 Коринф., Рим., 1-2 Фесс., Ефес., Колос., Филип. и Филим.

Апокрифы, околохристианские тексты